Драгомиру было паршиво.
Пожалуй, если бы не это чувство, засевшее в черепной коробке и набатом бившее по вискам, то он бы смело решил, что давно скопытился и теперь его хладный труп оплакивает все многочисленное семейство. Иначе, как можно объяснить этот непонятный и мерзопакостный подвывающий звук, доносящийся откуда-то сверху?..
То ли всхлипнув, то ли рыкнув, то ли просто подавив рвотный позыв, маг, предварительно прикрыв ладонью глаза - мысли о том, есть ли у него тело, в голову не закрадывались: судя по тому, как все болело, тело все же было в наличии и походило на один большой синяк, - попытался перевернуться, потому как его дислокация, когда что-то пребольно впивалось в живот, делая его ощущения еще более яркими, ему совершенно не нравилась. Впрочем, о содеянном Радеши тут же пожалел - встреча с полом, таким тошнотворно-твердым ему тоже не понравилась, да и к тому же выбила весь воздух из легких.

"Больше. Никогда. Не. Буду. Пить", - кое-как подымаясь по, как оказалось, стоящему рядом креслу, с которого он навернулся мгновением ранее, подумал румын и все же решил осмотреться. Четыре стены и окно в наличии уже радовали, а, увидев еще и так заманчиво открытую дверь уборной, Драгомир вообще прослезился от умиления и, качаясь из стороны в сторону и поддерживая равновесие при помощи стены, пополз к белому другу, которому просто необходимо было высказать всю прелесть вчерашнего дня... или вечера. Или ночи - этого волшебник уже не помнил.

После пяти минут обильного "высказывания", Радеши осознал, что таким темпом начнет высказывать собственные внутренности, и оторвался от объекта своих излияний, облокотившись об умывальник и уставившись в зеркало. Изображение в последнем испуганно пискнуло и исчезло, лишая оригинал мучиться вопросом, насколько жутко он выглядит. Впрочем, долго мучиться не пришлось: чей-то голос из комнат привлек его внимание, пусть и прошелся болью по оголенным нервам.
Все так же максимально осторожно и аккуратно, дабы мир перед глазами не заплясал вновь безумными звездами, маг поплёлся обратно. Высунув свою многострадальную головушку из уборной, он помутневшим от вчерашнего хмеля взглядом уставился на причину своих перемещений по апартаментам.

- Ну, допустим, есть, - глубокомысленно изрёк Драгомир, щурясь из-за слишком яркого света, заливавшего комнату. После, он выставил вперед руку с оттопыренным указательным пальцем и ткнул им в своего гостя. "Не белка ли часом?" - Вуд.